«Я думаю, что человек –
- это мир, который иногда
стоит многих миров»
Амадео Модильяни

О чем этот рассказ? О живописи, о музыке, о прекрасном, о тех, кто создает эту красоту. И о человеке – Эви Лави, чьим добрым сердцем, мудростью согреты люди, которых он опекает.
Капризная мода на цвет, свет, стиль не всегда открывала путь талантам.
Амадео Модильяни смерть настигла на пороге славы. Полунищего, отверженного художника похоронили на Парижском кладбище Пер-Лашез. Признание пришло значительно позже. Так обычно и бывает с людьми, посвятившими свою жизнь творчеству. Сквозь равнодушие и враждебность «ценителей» высокого, не понимающих истинную цену (не материально) великих творений, они ищут свой путь к человеческим сердцам.
Трепетный, горячий голос художника ждет отклика. У каждого есть свои тайны, а разгадки проходят сквозь множество поколений.
Кто донесет истинную красоту, кто поддерживает огонь в факеле сотворенных чудес? Есть просто скупщики, готовые заплатить миллионы ради пополнения своей коллекции очередным шедевром.
Но есть и альтруисты, готовые увидеть, услышать, понять искру божью тех, кто творит чудеса мыслью, кистью, голосом, и явить их всему миру. Эли Лави принадлежит к числу таких людей. Я думаю, кто-нибудь напишет о нем, по меньшей мере, роман. Может, даже я. А пока мне удалось выудить из него секретную информацию: его яркие воспоминания – о родовитом семействе, а трудностях мирных и военных походов, об увлечениях легли в основу его собственной книги.
73 года – не возраст для человека, чья жизнь лишь вошла в новое русло после выхода на пенсию. Мир прекрасного, знакомый ему с детства, открыл новые горизонты. Появилось время для себя. Он отдает его тем, о ком должны знать все, оценить, признать, полюбить.
Книга Эли еще в черновиках и набросках, и я возьму на себя смелость и расскажу все, что знаю о нем – из личных бесед с ним и его единомышленниками. Мой иврит слаб. Большую помощь в переводе оказала молодая, симпатичная женщина Марина Эльазар. Она - участница всех проектов Лави. В основном, они связаны с Россией. Эли любит все, что роднит его с этой загадочной страной- родиной его бабушки и дедушки. К русским олимам у него особое отношение: за смелость, за талант, за терпимость и умение не потеряться в мире, где не всегда удается состояться, заявить о себе в полный голос. Эли Лави – в дозоре ( прошел закалку за 23 года службы в полиции Израиля). Только теперь это совсем иная вахта, и его рука помощи протянута певцам, музыкантам, композиторам , поэтам, художникам, скульпторам, чьи сердца бьются в их творениях.
Легендарная бабушка Соня

Эли родился и вырос в Лондоне в большой семье. А род его – от русских корней. Бабушка в Петрограде была настоящей революционной бунтовщицей. В 1890 году по списку членов организации «Бунд» она была арестована и заключена в Петропавловскую крепость. Ее отец, пользуясь влиянием в своих кругах, заплатил приличную сумму, за короткий срок нашел жениха, и молодых отправили в Нью-Йорк подальше от греха. Произошло недоразумение: они вышли не на той остановке, полагая, что конечная - Нью-Йорк, а попали в туманный Альбион. Это был Лондон. Тут и остались. О прошлых подвигах Сони Якерсон вспоминали редко.
…Спустя много лет, когда бабушки уже не было в живых, в архивах, в списках Петропавловской крепости нашли ее фамилию. В Англии Соня все время что-то организовывала. Она была одной из основательниц Союза писателей на идиш, в который входили тогда еще малоизвестные Ахад Аам, Юд Ламед Перец. Это ее заслуга – бесплатные концерты для бедных, с распространением билетов на стоячие и задние места. Какие тут сетования на неудобство! Английская интеллигенция проявляла в ту пору большой интерес к культуре. В их семье любили Достоевского, Толстого, Чехова, Бунина. Эли читал все их произведения в переводе на английский, впитывая дух русского романтизма, интерес к русскому укладу жизни.
С самого раннего детства в доме звучала русская музыка, ну, и, конечно, песни на идиш, где грусть и веселье шли рядом. Еврейская «нешума» была понятна и дорога юноше.
Когда Эли исполнилось 12 лет, он принял участие в конкурсе рисунков и занял призовое место. Но мама была против идеи заняться живописью профессионально.
- Не хочу видеть своего мальчика в свободном бархатном камзоле с бантом на шее, а руки -= в красках. Не приемлю жизнь богемы на вольных хлебах. А так - пиши… талант, он остается и приносит радость, где бы ты ни трудился.
Эли послушался маму и избрал для себя путь настоящего мужчины, трудный, с суровыми буднями. Путь солдата.
А красота, созданная поколениями, шла всегда рядом, напоминая о том, что войны заканчиваются, камни надо не только разбрасывать, но и собирать, превращая серые булыжники в чудо.

Короткий детектив о лондонском еврее русского разлива

В свое семнадцатилетие Эли вступил юношей, стройным, красивым, любознательным, гордым,знающим цену человеческим ценностям.
На каникулах, перед окончанием школы, Эли поработал в кибуце. Он был сионистом. Много слышал в семье, много читал, мечтал о далекой Палестине, хотел вместе со своим народом строить новое свободное государство для евреев. Покинув уютный, сытный дом, в 1952 году Эли приехал в Израиль. Всего четыре года существовала страна. Некогда было развлекаться. День. Ночь. Ночь. День. Работа, работа до кровавого пота. Это была формула его жизни. Сейчас он вспоминает с улыбкой:
- Приехал в кибуц возле Тверии - «Лави». Это было первое коллективное хозяйство. Иду по дороге долговязый, уверенный в себе. При костюме и галстуке, с чемоданом в руке, вызывая всеобщее удивление, может, и зависть тех, кто имел одну рубашку для будней и праздников, и растоптанные сандалии на босу ногу. Тогда еще я был Альфредом Люином. А потом название кибуца стало моей фамилией, а Альфреда сократили до Эли. Но это уже, когда начал служить в полиции. Так и остался Эли Лави. А что! Звучит! Тем более, что Лави от слова любовь. А во мне ее хватит до конца.
В кибуце Лави трудился год. Нераспаханная целина лежала огромным простором. Чем больше осваивалось земель, тем больше получали кибуцы от правительства денег на свое дальнейшее развитие.
Он знал многое о молодых сионистах из России. О том, что «сионизм по Герцлю» начинали Вейцманы и Жаботинские. Именно они решили вопреки Герцлю идею создания еврейского государства в Палестине. Это они, выходцы из России, за несколько десятков лет преобразовали безжизненные пустыни и малярийные болота. Все утопические мечты русских сионистов в Палестине воплотились в реальность.
Эли Лави, несмотря на юный возраст, разделял их взгляды. Он многое знал о первой алие, когда евреи, спасаясь от погромов в России, совершили восхождение в Сион. Тогда приехало в страну свыше 10 тысяч человек. Это был 1882 год.
Скупались земли у арабов, создавались поселения на деньги Эдмонда Ротшильда (Барон)- филантропа, вложившего за четверть века в свои палестинские колонии более полутора млн. фунтов стерлингов. Были созданы Ришон –ле-Цион, Петах-Тиква, Зихрон-Якоа, Реховот, Хадера. Небольшими сельхозпоселениями были тогда эти города. Рождались в муках: люди умирали от малярии и голода. Эли восхищался ихгероизмом. Сколько среди молодежи было восторженных мальчиков, как он, и девочек, бросивших свои семьи, уехавших за мечтой. Они и не предполагали, какие лишения и трудности их ждут.
Малярийные болота, треснувшая от недостатка влаги земля, голые горы и изнуряющая жара, теснота жилищ, и массовая гибель: от болезней и от пуль. Именно отсюда вышла элита нового Израиля, ее руководство: генералы, премьеры, президенты. Здесь в мошавах окрепла вера в нового еврея, в его будущее.

Эли Лави – новый человек на новой земле.

Его мудрость и человеческие качества, заложенные семьей, в кибуце пригодились и укрепились.
Чистой работы не было. Эли посадили на трактор и послали в долину «Яв Ниель». Еще один трактор из другого кибуца – на подмогу. Так и работали по 12 часов ночью, двигаясь навстречу друг другу, не ощущая времени, отгоняя усталость и вечное желание спать. Тогда понятие «Родина» было превыше всего, и все мы понимали: чем лучше и быстрее создадим свою страну, тем счастливее ее будущее. Как-то на трактористов, затерявшихся в ночи, напали арабы. Напарника убили сразу, а Эли судьба хранила ( и еще не раз по счастливой случайности то ли сам Господь, то ли удача даровали ему жизнь). А тогда, на второй день после случившегося, Эли выдали ружье, и он продолжал пахать. Так строил Эли страну: в одной руке ружье, в другой – руль трактора.
Голодали. Работали за овощи и краюху хлеба, спасали чуть-чуть посылки с продуктами из Англии, но содержимое сразу делилось между кибуцниками.
В 18 лет уже вопросов не было. Армейскую службу проходил на границе с Сирией и Ливаном. Интеллигент из добропорядочной семьи не был разбалован, тяготы жизни воспринимал, как положено, не сетуя на трудности. И снова старуха с косой шла по пятам. Стоял на дежурстве. Пришел сменщик. Начался обстрел. Ребята погибли, Эли остался жив, хотя отошел не далеко от поста.
После армии выбор пал на службу в полиции. Тогда, в 50-е, в полиции был порядок, законы чести соблюдались. Молодой энергичный офицер попал в когорту сильных, смелых. Многие из его коллег служили еще при мандате. Эли работал и учился – более 5 лет, без отрыва от суровых полицейских будней.
Его последняя должность в полиции – начальник следственного отдела Тель-Авивского округа. Круто. Особенно, если послушаете рассказ самого героя:
- Моя эрудиция и тяга к познаниям пригодились в работе. Контингент был разный – и в самой полиции, и среди преступного мира. Несмотря на огромную занятость, читал много. Это неверное понятие, что полицейский – солдафон, конечный эффект работы которого - поймать, обезвредить, наказать. Тут нужен еще определенный внутренний настрой – понять, вызвать на откровенность, не обмануть. Помню, при поступлении в полицию на вопрос офицера-кадровика:
- Что любишь?
слукавил:
- Люблю Достоевского.
- Он жив? – был следующий вопрос.
Пришлось разъяснить. Великий русский писатель-психолог иногда давал мне подсказки в сложных дедуктивных размышлениях. Чтобы самому помудреть, пришлось закончить юридический факультет Т ель -Авивского университета. Не хотелось стоять на месте.
Для меня и сейчас Тель-Авив поделен на зоны. Еду, вспоминаю: тут произошло убийство, там изнасилование, здесь отловили матерого ворюгу… Впору за детектив взяться. Столько память держит дат и событий.
Свои автобиографические записки систематизировал. Назвал мудрено и интригующе:»Убил и разбогател за счет жертвы». Это о тех, на кого заведено множество дел, и о тех, кто спит в чистой постели и кичится добродетелью, а на деле прогнил не менее первых.
За 23 года службы в полиции Эли Лави был участником всех войн – Синайской, 1-ой Ливанской и шестидневной. Три года жил и работал в Газе. И там чуть не погиб. Оставил машину и поднялся в штаб. Вдруг – грохот, пламя. Автомобиль подорвали. Устройство сработало раньше….
Как-то во время переговоров с сирийцами вышел навстречу представителю другой стороны и попал под обстрел, но не получил ни одной царапины.
Было и такое. Ехали с операции. Водитель предложил:
- Садись за руль. Ты холостой. У меня семья. Боюсь рисковать.
Поменялись местами. Коварный выстрел, водитель мертв.
Помните у Пушкина: «Судьба Онегина хранила»? Вот таки и с Эли, бог его любит, бросает в самое пекло и бережет.
- За плечами – молодость, риск. Я был тогда элегантен, импозантен. Часто имя мелькало на газетных страницах. Женщины любили, но не хватало времени на длительное постоянство.
Все успел: есть три дочери от первого брака, двое сыновей от второго.
Сколько было тяжелых операций! Возвращался после них домой, к семье. Не было сил говорить. Мучило постоянное желание – очиститься от грязи, чужой крови, подлости, оставив все это за порогом.
- Я принимал душ, садился в кресло, слушал музыку Баха, Бетховена, Листа, стряхивая с себя тяжкий груз своей работы, и лишь потом подходил к детям.

Жизнь только начинается

- О старости говорить не будем. Я ее не пускаю на порог своей души, а внешние изменения не в счет.
В 1986 году, завершив службу, я был принят заведующим одного из отделов ирии Рамат - Гана. Заместитель отдела по культуре Ханан Роден, в силу своей занятости , поручил мне составить отчет. Надо было произвести инвентаризацию тогда еще единственного в Рамат-Гане музея. К заданию отнесся серьезно. На учет попали все имеющиеся картины с подробным описанием. Работу оценили и предложили заведовать отделом культуры.
Так что стареть некогда. Время бежит впереди меня, но я его догоняю и нахожу в своих изысканиях удовлетворение. Ведь успех тех, кого я опекаю, - это и мой успех. Сейчас с доброй руки Эли Лави есть 5 действующих музеев: русский – единственный на Средиземноморье, музей дальнего Востока, еврейского искусства, керамики, израильской скульптуры.
Еще в 50-е годы Мария Цейтлин, меценатка из Америки, привезла в Рамат-Ган около 90 работ знаменитых художников – Бакста, Ларионова, Тархова, Григорьева, Кончаловского, в т.ч. портрет самой Марии Цейтлин работы Серова. Это одна из последних картин, о которой были осведомлены все искусствоведы, но она нигде не выставлялась. И вот , наконец, заняла почетное место в Рамат-Гане в русском музее. Благодаря этому портрету, вся коллекция музея демонстрировалась в Третьяковской галерее в 2003 году.
…Герой моего рассказа – большой русофил. Он знает и любит русскую культуру. Он организовал семь художественных выставок в России: в Москве (Третьяковка, Манеж, Дом художника), в Музее иудаики и Русском музее, Манеже, Доме художника - в Санкт – Петербурге.
Эли работает с частными коллекциями. На пенсии всего три года, а столько сделано. И планов – громадье!
Два года совместно с истинно израильской художницей Иланой Равив корпел над ее персональной выставкой. И она состоялась в октябре 2007 года в Русском музее Санкт - Петербурга. На открытии выставки при участии израильского посла в России Анны Азари взвились национальные флаги двух государств. Это произошло в Михайловском замке. Там, где убили русского царя, священнодействовало искусство: демонстрация 47 работ израильской художницы. До сих пор событию сопутствует грандиозный успех. В работах Иланы Равив на мифологичские и сказочные сюжеты – «Похищение Европы», «Агарь», «Клеопатра», «Флора», «Кармен», «Троя», «Адам и Ева», «Еелена и Пандорра», «Офелия», «Алиса в стране чудес, «Шехерезада», «Виолончелист» - женские начала проявлены в полную силу. Цвета – яркие, мазки – смелые, современно, неожиданно, подкупает.

Мечты, воплощенные в жизнь.

Специалист по израильской литературе художница Яэль Нойвирт предлагает сюжеты, навеянные отечественной классикой – Бялик, Рахель, Лео Гольдберг, Шломский, Александр Пен. Во всем этом – явная связь с русской культурой, которую усмотрел Эли Лави. Ведутся переговоры с Эрмитажем о проведении выставки «Россия далекая, образ твой помню». ( Михаил Цейтлин). А ведь есть еще прекрасный хор. В нем около 50 певцов (рук. Хана Цур), первый камерный оркестр (рук. И дирижер Авив Рон). И, когда открывается занавес и многоголосо влетает в зал ее величество музыка, поет флейта, плачет скрипка, серебром разливаются колокольчики фортепиано – сердце замирает в предвкушении восторга и оживает – для радости, любви и печали, трудных дорог и великих подвигов. И это тоже он – Эли Лави – организатор и зачинщик всего этого, умеющий воплощать в жизнь мечты..
С приездом в Рамат-Ган большой алии была создана программа «Тарбут олим». С 1996 года она в действии. Концерты (субботние – бесплатно), литературные вечера, большие праздничные торжества, песни на идиш, непрерывающиеся связи с русским посольством. Большой центр культуры в небольшом израильском городе Рамат – Гане, с неиссякаемой энергией всех участников действа. Наконец, в разработке второй большой проект к юбилею русского композитора Скрябина.

Легенда, подтвержденная былью

В сентябре 2008 года в Санкт- Петербурге грядет фестиваль Скрябина. Вот что рассказывает Эли:
- Я и мои соотечественники израильтяне имеем непосредственное отношение к этому значительному событию в музыкальном мире.
А начиналось все так. Я встретился с режиссером, хореографом, художником Доми Райтером. Доми поведал мне историю, похожую скорее на легенду об Александре Скрябине. В молодости он пережил всепоглощающую любовь к женщине еврейских кровей. В погоне за идеалистической мечтой, она, забрав двоих детей (ее ли, общих ли – неизвестно) оставила композитора и поселилась в палестинском кибуце
Плененный этим печальным сюжетом, Доми Райтер создал хореографию на фортепианные прелюдии Скрябина с участием балетной пары и пианиста. Я после встречи с Райтером, обладателем многочисленный премий – профи, начал свой поиск исторических подтверждений этого сюжета.
Реальные факты оказались еще интереснее.
Дочь Скрябина Ариадна – жена композитора Даниэля Лазаруса, приняла иудаизм. У них родилась дочь Бетти. После смерти Даниэля Ариадна выходит замуж за поэта Давида Кнута. Вторая мировая застала их семью во Франции. Все трое были участниками французского Сопротивления. По доносу Ариадну арестовали и расстреляли. Дочь Бетти по окончании войны вступила в подпольную организацию «Борцы за свободу Израиля», чьей целью была борьба за освобождение от английского колониализма.
В Бельгии ее арестовали за перевозку партии оружия.
Освободившись из плена, Бетти переезжает в Палестину и участвует в борьбе за создание еврейского государства. Она умерла в 1965 году. В Израиле остались трое ее детей: два сына и дочь Ариан (в честь матери). Ариан встретила и полюбила Шломо Абаса, детского писателя. В браке с ним родился сын Элиша Абас.
Это был чудо-ребенок, с детства одаренный пианист. Артур Рубинштейн прочил ему выдающееся будущее и не ошибся.
В 11 лет мальчик показал свое мастерство в Карнеги – холле в сопровождении оркестра самого Леонарда Берстайна. И вдруг, неожиданно для всех, меняет свое увлечение музыкой, прекращает концертную деятельность и становится футболистом-профи. Лишь через 20 лет в том же Карнеги- холле состоялся его сольник. Вот такая история.
В октябре этого года я представлял в Санкт-Петербурге выставку израильской художницы Иланы Равив и узнал о фестивале Скрябина.
Мне видится вполне логичным участие в этом концерте Элиши Абаса (сына правнучки великого композитора, гражданина Израиля). Хочется представить россиянам и хореографию Д. Райтера на музыку Скрябина.
Благодаря знанию многих языков, своему личностному обаянию, Эли постоянно поддерживает отношения с представителями других стран.
Об этом говорят фотографии. Индия, Испания, Япония, Германия, и др.
Памятна поездка в один из городов Германии, где посетили еврейское кладбище, отметившее свое тысячелетие. В годы войны фашисты пытались его разрушить. Но не позволили местные жители, встали единым фронтом:
- Это наша история, и она должна продолжать свою жизнь. И под натиском горожан вандалы отступили.
В Испании Лави возглавлял делегацию представителей культуры Израиля. Ему даже посчастливилось посидеть за столом автора «Дон Кихота» Сервантеса.
Об этом человеке можно писать долго и много. В Рамат-Гане созданы все условия для развития культуры, в т. ч. Русской, и Эли Лави можно смело назвать Мастером. Он служит искусству.