Представление мне откровенно не понравилось. В роли Буратино испытывал терпение публики пожилой неопрятный господин с большим отвислым носом, а в роли Мальвины оскорбляла эстетические чувства ценителей прекрасного вульгарная тётка, чудом пережившая бальзаковский возраст. Карабас Барабас путался в бороде и глотал окончания падежей, делая безобидный текст несколько двусмысленным. Золотой ключик был драматургически необоснованно заменён бонусом в пятьсот бесплатных SMS вождю. Вместо Тортиллы на сцену вынесли последнюю модель сотового телефона в черепашьем корпусе. Дуремар ловил пиявок в джакузи и бросал в первые ряды. Официальные лица, сидевшие в первых рядах, брезгливо морщились, но не теряли лиц.
В антракте Буратино хулиганил в буфете. Интимно свесив нос в декольте соблазнительной официантки, он требовал водки и чебурек. Мальвина пила шампанское из горла и хохотала басом. Карабас Барабас нервно курил в мужском туалете, изредка подкрепляясь коньяком из именной фляжки. Дуремар ограничился оранжевой таблеткой, после которой его сачок до занавеса мелькал в оркестровой яме.
Во втором акте красный потный Буратино грубо овладел Мальвиной на скрипучей панцирной кровати, и оказалось, что те двадцать минут, пока он не мог кончить, и были вторым актом. Они хотели вызвать шок. Эти наивные комедианты жили в мире собственных иллюзий! Чем можно оскорбить людей, вкусивших сладкий ужас публичных казней?..
Ранним утром прохладный ветерок нежно целует стяги. Из уличных динамиков раздаются бравые марши. Чёрные лимузины везут народ на лобное место. Спецназ уже там. На крыше мэрии за ударной установкой замер юный барабанщик. Трепещет триколор. Инь и Янь играют на знамёнах. Палач в костюме Арлекина пробует лезвие топора. Хрясь!
Осуждённые на смерть приезжают на метро. Их немного. Толпа гордится смельчаками. Они предпочли смерть свободному волеизъявлению. Речи официальных ораторов утопают в жидких аплодисментах. Мурашки бегают под нижним бельём. Сведённые судорогой патриотизма, люди в едином порыве, все как один <…> и в порядке живой очереди – хрясь! Плачет интеллигент в круглых очках – их растопчет парад. Хрясь!..
Площадь ахнула первой скатившейся голове. Последняя катилась под смех…
– Толстой врал! – кричал Буратино вечером в баре. – Не нашёл я кукольный театр! Я стал человеком! Первоисточник трагичней! Я стал человеком, а вышло, что просто поменял одного кукловода на другого. Но Карабас мучил меня одним представлением в сутки за беспроцентный кредит, а мой новый хозяин…
– Не надо, милый, – тихо сказала Мальвина. В тусклом свете несбыточных грёз она казалась смертельно уставшей женщиной. – Нас могут услышать… и волеизъявить!
20 ноября 2007 г. (2 декабря – выборы в Государственную Думу)
| 
