Ну и озорник, этот Моня!
Монин юбилей встречали с удовольствием: кто, кто, а Монина жена Любушка умела принимать гостей. Стол ломился от яств, а Моня в белой рубашке улыбался так весело и задорно, что, казалось, ему исполнилось не 70, а максимум 28. Человек-идея принимал поздравления, шутил, пытался рассказывать байки, но…слово взяла его жена Любушка:
- Хотите, я расскажу, как мне тяжело было жить рядом с Моней почти 50 лет?
- Со мной тебе было тяжело? – возмутился по-детски Моня, - Да, я просто ангел в сравнении с другими мужиками: не пью, не гуляю, и все в дом.
- Успокойся, дорогой, я расскажу несколько интересных и смешных случаев из нашей жизни, - рассудительная Любушка улыбалась так загадочно, что всем хотелось поскорей услышать ее рассказ.
- Ладно, говори, я согласен, но начни с того, как я съездил в командировку в Дагестан, - попросил Моня.

Рассказ Любы: Красавицы из аула

Моня поехал в командировку в Дагестан. Было ему тогда лет 30 с небольшим. Я – женщина не из ревнивых, но…в общем, в назначенное время Мони не было дома. Позвонила на вокзал, сказали, что поезд прилично опаздывает, и я, решив, что ждать нет смысла, улеглась спать, оставив на столе для Мони горячий ужин (из командировки муж приезжал настолько голодный, что несколько дней с удовольствием отъедался). В три часа ночи в спальню заходит Моня и говорит:
- Любушка, прости, я приехал не один.
Черные мысли появились в голове, сна, как не бывало:
- У тебя появилась другая женщина? Говори!
- Да, и не одна. Можно они зайдут, Любушка? – выражение лица Мони было настолько невозмутимым, что я…Врага надо знать в лицо!
В дом вошли три красивые молодые жительницы Кавказа: одна другой краше. У каждой – шикарная черная коса, глаза, словно угольки, бровки дугою, губки алые, как лепестки экзотических цветов.
- Кто вы? – спросила.
- Мы ехали с дядей Моней в поезде…, - с акцентом заговорила одна из девушек.
- Маскируются, дядей Моней называют, хитрюги, - я решила не сдаваться.
- Поезд опоздал, мы решили остаться до утра на вокзале, но дядя Моня пригласил нас к себе переночевать. Сказал, что вы очень обрадуетесь. Завтра мы пойдем в училище, нам дадут общежитие, а сегодня….пришлось бы устроиться на вокзале, но дядя Моня сказал, что тетя Люба примет вас и будет очень довольна.
- Вот и хорошо, я и есть тетя Люба – жена небезызвестного вам дяди Мони. Идемте, на кухне ужин, может, еще и горячий. Умывайтесь.
Девчонки, счастливые и веселые, кушали с аппетитом, Моня не отставал от них, а я думала о том, какой все же хороший человек мой муж, какая я везучая. Ни у кого нет такого славного мужа, ни одной из моих подруг!
Девчонки приняли душ и улеглись втроем на широкую софу, заботливо постеленную для них. И словно провалились. Моня тоже сразу заснул, а я больше спать не могла.
Утром Моня самостоятельно пожарил яичницу, наделал бутербродов с маслом и сыром, накормил и отвез девочек в училище. Не ушел, пока их не поселили. На выходные он пригласил их в гости: девочки пришли и принесли огромный торт. Больше они не приходили, а Моня уехал в следующую командировку. У каждого началась своя жизнь.
Прошло полгода. Я шла по улице в прохладный день. Заболела тетя, нужно было собрать передачу в больницу. Подошла к овощному киоску и увидела одну из дагестанок в роли продавца.
- Фрукты свежие? – глупо спросила я, видя плоды с коричневыми пятнами. На рынок идти я уже не успевала.
- Конечно.
- Взвесьте мне, пожалуйста, 5 красивых яблок, 5 красивых груш, 5 красивых слив и веточку винограда, - сказала я робко, - Мне в больницу надо.
- Все фрукты одинаковые, нет красивых или некрасивых, - ответила девушка.
- Гуля! – окликнула я девушку, - Гуля, ты меня не узнаешь?
- Нет.
- Я – жена дяди Мони. Иду в больницу к тете. А вы заходите, давно у нас не были. Только позвоните, я испеку для вас вкусный яблочный пирог по моему рецепту.
- Хорошо.
Через 5 минут Гуля взвесила мне отборные фрукты в таком количестве, что большую часть пришлось оставить дома.
Ни Гуля, ни ее подруги в нашем доме больше не бывали. Мы тоже не встречали их.
-Наверное, на родину уехали, - сказал Моня, - Там им комфортнее. Интересно, доучились они или нет? Съезжу, узнаю.
Но не съездил, забыл, другие заботы начались.
А так как с Моней жить было не скучно, эта история ушла в прошлое, а вот и другая …хоть роман сочиняй.

Рассказ Любы: Брат.

Пятидесятилетие мужа я решила отметить в кругу близких и родных. Готовилась заранее: накупила кучу продуктов, чтобы в воскресение стол был отменный. Осталось докупить мелочи: укроп, кинзу, петрушку и сельдерей. Решила послать за зеленью Моню. День выдался холодный. Строго наказала Моне:
- Сначала зайди на наш базарчик, если там будет дорогая зелень или совсем не будет, поезжай на Центральный.
Так Моня и сделал. На базаре возле дома зелени в этот день не было, пришлось ехать в центр. На Центральном базаре было пять продавцов зелени. Моне бросился в глаза маленький мужичонка в кепке «аэродром» и легкой курточке. Его крупный горбатый нос покраснел, уши отдавали малиновым цветом.
- Замерз, друг? – участливо спросил Моня.
- Заморз, - продавец вздохнул и спросил, - будыш пакупац? – кавказский акцент незнакомца чувствовался в каждом слове.
- Буду: дай мне каждой зелени по пучку. Как тебя зовут?
- Тенгыз, генацвале.
- Сложно, а по-русски?
- И па-русскы: Тенгыз.
- Сложно запомнить. Вот что: идем наш рынок, там нет ни одного продавца зелени, а здесь, брат, ты простоишь…Идем.
Моня помог мужичку взять корзины с товаром, довез до базарчика и сказал:
- Постой часок, я за тобой зайду, погреешься у меня дома, чайку попьем.
- Спасыба.
Через час Моня вышел и подошел к Тенгизу:
- Как торговля?
- Ныкак.
- Пойдем, брат, ко мне, не упрямься.
- А жина твой?
- Жена в курсе, Идем, брат.
Я подогрела гороховый суп, поставила на стол квашеную капусту и соленые огурчики, поставила на стол пирог с картошкой:
- Кушайте. Я – Люба, жена Мони, а вас как зовут?
- Тенгыз, но он зовет мина брат.
Когда через полчаса зашла на кухню, непьющий Моня и его новый друг были изрядно навеселе и обсуждали политические вопросы, в которых согласия между собеседниками не чувствовалось, а еще через час оба спали , сидя на стульях.
Ох, и досталось Моне после ухода гостя! Я возмущенно высказывала мужу, что ему, как сердечнику с повышенным давлением, пить спиртное запрещено, а он…
- А я разве пью? Подумаешь, один раз выпил с хорошим человеком, мне Бог воздаст за это. Ты видела, как он замерз. Я, можно сказать , спас его от смерти, а ты! Безжалостная женщина ты, Любаша!
К вечеру мы пришли к общему мнению и, довольные, легли спать. Хорошая у нас семья, понимаем друг друга с полуслова.
- Это моя заслуга, - думал Моня, засыпая.
Ночью в дверь раздался звонок.
- Иди, Моня, посмотри в глазок, кто там, наверно, молодежь хулиганит.
- Брат, аткрой! – на пороге стоял продавец зелени с молодой ядреной девицей, - Я знай, твой дом ест водка, нада, ошен нада!
На пороге возникла я, разъяренная, прямо в ночной рубахе:
- Вон! Я вам покажу брата! Здесь не пивная! Вон! – захлопнула дверь.
- Прасты, хазайка, - продавец ретировался вместе с дамой.
Потом целую неделю ворчала на Моню:
- Хочешь добреньким быть? Фига тебе, для всех не будешь.
Моня не обращал на меня внимания: пусть поворчит, на то женщина.
- Прошу тебя, Моня, хватит добродетельности. Невозможно быть солнышком для каждого, не обогреешь.
- Понял, Любушка, больше не буду.
Но ищущая Монина натура искала выхода накопившимся чувствам.

Рассказ Любы: Копченая рыбина

Моня мой не просто общительный человек, он самый общительным из тех, которых знает природа. Однажды открываю дверь, а на пороге Моня, а с ним незнакомый мне человек, то ли таджик, то ли узбек, одетый бедно и безо всякой моды. Худой, с ввалившимися щеками. В глазах - грусть. Мне стало жалко Мониного гостя, захотелось накормить. Но тут сам Моня….
- Любаша, накорми нас, мы очень голодные, - попросил Моня, - Знакомься, это мой друг Али, бывший житель аула, а ныне - нашего города.
- Переехали недавно? – спросила я, доставая на стол продукты и разогревая борщ с курицей.
- Пришлос, - угрюмо ответил Али по-русски, но путая падежи и роды, - колхоз нет и работ нет. А я хорошая шафер в трактор, но не знай, где ест работ. Русский плохая. Извинит, я не кушай, мой семья ест один картошка. Три детей и баба мой.
- Кушайте, я дам вам с собой что-нибудь для детишек, - сказала я и вышла с кухни. На мои глаза навернулись слезы.
Я завернула курицу, пачку масла, мешочек с карамелью и несколько пачек печенья – то, что на данный момент не было съедено. Али поблагодарил и пошел домой.
- Знаешь, - сказал мне Моня, когда он ушел, мы с ним на остановке познакомились, смотрю: у мужика глаза грустные. Дай, думаю, спрошу, что случилось.
- А вдруг он аферист, Моня, вдруг выдумал про детей? – спросила я.
- Нет, он мне адрес дал, за городом у своих живет.
На следующий день Моня отправился к новому среднеазиатскому другу. Его приняли как родного, дети окружили. Он захватил с собой целую сумку сладостей. Али оказался порядочным человек, все сказанное оказалось правдой..
- У меня друг начальник в стройуправлении, - сказал Моня, - я ему позвоню, может, у него найдется для тебя работа. А вдруг?
Через два дня Али работал трактористом, а его жена с младшим мальчиком – нянечкой в детском саду. Вот радости было!
Но…Моня, сделав свое дело, больше к ним не заходил. Он теперь занимался в группе уфологов, интересовался связями с другими мирами. Однажды ко мне пришла юная девушка с раскосыми глазами и сказала, что ищет Моню. Она выложила передо мной огромную красивую рыбину, пахнувшую так аппетитно и вкусно, что я еле сдержалась, чтобы ее не разрезать сразу же. Женщина исчезла незаметно, а я не знала, что делать с рыбой. Сказала Моне. Он, оказывается, знал, что рыба от Али, тот заезжал к нему на работу. Я рассердилась и заставила Моню унести рыбу обратно.
- Как тебе не стыдно, у них нет возможности нормально питаться, а мы будем есть эту деликатесную рыбину? Тебе не стыдно?
- Да, не годится, - только и пробормотал Моня и понес рыбу по месту назначения.
Но азиатское семейство рыбе не обрадовалось, стало доказывать Моне, что это подарок за доброе отношение.
- Меня жена с вашей рыбой выгнала, - извинялся Моня.
- Подарок не возвращай, - жена Али взяла у Мони рыбину и сказала : - Твой дел, ты не друг Али.
Пристыженный Моня вернулся домой и долго доказывал мне, как я неправильно поступила, а наутро сказал:
- Любушка, не буду я больше никого приводить в дом, люди такие странные…не поймешь, что хотят…
Но в воскресенье он привел… всех своих уфологов – целых пять человек, чтобы пообедать посередине между заседаниями.
Думаете, я выгнала? Конечно, нет. Тарелки супа и чашки чая мне никогда не жалко.
Вот так и прожили уже более сорока лет, куда денешься? И не просто прожили, а в любви и согласии, двоих детей воспитали. Но это уже другая история.