С этим необыкновенным человеком меня познакомила Женя Файерман. Когда мы вошли в маленькую уютную квартирку на тихой улочке Рамат-Гана, нас встретил хорошо сохранившийся мужчина, разменявший десятый десяток. Живая легенда, история. Человек, скромно проживший долгую необычную жизнь, сочетая разные рабочие профессии с высоким искусством.
- Исраэль, спой, пожалуйста, - попросила Женя.
И мне показалось, что раздвинулись стены маленькой комнатки от мощного тенора, чистого, молодого. Звучал отрывок из арии Фигаро (Севильский цирюльник).
…Исраэль Штокхамер пел с раннего детства. Папа Абрам был кантором. Жили они в маленьком польском городке Рубежев, который после прихода советской власти перешел к Западной Украине. Когда Исраэлю исполнилось 3 года, умерла мама, осиротив пятерых детей. Семья бедствовала, и в 1930 году отец решил перевезти всех в город Толмач под Станислав.

Абрам пел в синагогах, выступал в сольных концертах, а вместе с ним всегда был маленький Исраэль. Папа сам составлял программу, заранее договаривался в каждом городе с оркестрантами, их дуэт прославился по всей Западной Украине. У отца был высокий голос необычного тембра, настоящий канторский. Его детство прошло в Бердичеве. Сколько себя помнил, пел. На концерты Штокхамеров люди шли, как на праздник. Деньги за билеты собирал папа. Это была и работа, и удовольствие. Маленький Исраэль своим пением вызывал слезы умиления на глазах у слушателей. Вот первая афиша, датированная 1930 годом, которая чудом сохранилась.
- Мне тогда было чуть больше 10 лет. Этот пожелтевший памятный сувенир я храню 80 лет. Это был мой первый настоящий сольный концерт, - рассказывает наш собеседник, - Видите, тут большими буквами написано: песни хазанута и народные на идиш. Исполнители: кантор Абрам Штокхамер и его 11-летний сын-вундеркинд.
Исраэль улыбается, вспоминая:
- Наши песни называли жидовскими, не придавая этому слову обидного звучания. Мы пели в синагогах по субботам, еще выступали перед сеансами в кинотеатрах. Отличную школу вокала мы с отцом прошли у известного тогда кантора Якова Косовицкого. Вот еще афиша, датирована 1939 годом. Обе афиши и фотографию отца я положил в нагрудный карман, когда в Коломию, где я тогда работал, ворвалась война. С этим нехитрым скарбом я бежал, спасаясь от немцев.
Хронологическая память пожилого человека скрупулезно точно хранит даты его жизненного пути. Когда юноше исполнилось 18 лет, его голос звучал во всех городах Западной Украины. «Советы» - так он называет советскую власть, открыли ему дорогу в Украинский драматический театр Коломии. Он пел сольные партии в «Сорочинской ярмарке», «Наталке-Полтавке», «Риголетто», «Травиате», «Паяцах», играл в спектакле «Без вины виноватые». В репертуаре певца были польские, чешские, украинские, русские, болгарские песни, ну, и , конечно же, на идиш.
Кто знает, как повернулась бы судьба молодого человека, если бы не война. Возможно, он стал бы великим артистом.

 

Когда в Коломию пришла война, юноша пел в синагоге. Отца рядом не было. Мощные взрывы выгнали всех на улицу. Без вещей, без пищи, пешком, сбивая ноги в кровь, дошел Исраэль до маленького украинского местечка Жмеринка. Оттуда эшелоном добрался до Буденновска и устроился охранником в пекарню. Война была в разгаре, а он работал и пел. Его сестра Регина ушла на фронт в первые дни войны. Участвовала в Сталинградской битве. Исраэль показывает нам еще одну семейную реликвию: книгу, написанную Региной. Она воевала и вела дневник, записывала эпизоды страшных событий, мечтая выжить и рассказать правду о том жестоком времени. Она это сделала. Регина Брудингер свою жизнь в Израиле начала в кибуце «Эфиким». Тут и книгу написала на польском языке, которая позже была переведена на иврит и английский.
На столе пестрым веером множество фотографий. Жил-был, казалось, обычный человек, скромный, трудолюбивый, честный семьянин, прекрасный отец. От других отличался тем, что всегда и везде пел. И как пел! Он не стал ни народным, ни заслуженным артистом, но был известен многим. В пятидесятые годы солировал в огромном хоре с симфоническим оркестром Варшавского радио. В его репертуаре более 150 песен на идиш, русские романсы, украинские мелодичные песни. Был период в Польше, когда ему представилась возможность поехать на учебу в Италию. Жена не дала на это своего согласия. Она ревновала его к музыке, боялась потерять. Выросший в религиозной семье, Исраэль привык к послушанию, и не без огромного сожаления, променял значительную музыкальную карьеру на обычный семейный быт.
Исраэль вспоминает послевоенную Варшаву, где осталась единственная большая синагога. Она не была разрушена только благодаря тому, что немцы держали в ней корм для лошадей. Исраэль был в ней хазаном.
А потом в конце 50-тых - репатриация на Землю Обетованную, где живет сейчас вся его многочисленная «мишпаха».
46 лет проработал Исраэль почтальоном в Иудее. В зной и в дождь разносил почту и продолжал петь. Есть уникальная фотография: по колено в воде пробирается по Тель-Авиву Штокхамер с почтовой сумкой. Старожилы должны помнить его выступления в кабаре, в театре Лили Ло, Шушаны Дамари, с комиком Александром Яголоми. Ну, и, конечно же, хазанут по всем израильским синагогам, особенно часто в Большой Тельавивской.
- Я прожил длинную жизнь, - сказал нам на прощание Исраэль, - Вырастил достойных дочерей, дал им образование. У меня семь внуков, уже есть правнучка. Мои дети унаследовали мои душевные богатства, я чувствую их прекрасное отношение к себе. Они меня часто навещают, помогают, возят к себе.
А вот что сказала его дочь Хана:
- Наш папа – удивительный человек. Он был знаменит, но скромен, никогда не хвастался своим талантом. Немногословный, он раньше мало рассказывал о себе. А недавно посетовал: его гложет вина перед отцом. Когда горела Коломия, Исраэль не смог побежать и спасти отца, вся его семья осталась под немцем и погибла. Наш папа (дай Б-г до 120!) - наш дорогой и любимый человек, и мы постараемся до конца дней своих наследовать его доброту, любовь к людям. Музыка украсила его жизнь. И нам захотелось познакомить читателей газеты «Секрет» с нашим до сих пор еще поющим замечательным папой.